Река любви [= Преображение, Медовый месяц ] - Джуд Деверо

Лиа медленно повернулась к нему. На его лице удивление не отразилась, но глаза Уэса метали молнии.

— Лиа принадлежит мне, — резко ответил Ревис. — Я ни с кем ею не делюсь, и нет вопроса, чья она.

Криво улыбаясь, Уэсли приблизился к ним. Только она могла видеть лицо мужа, и выражение его было таким, что она отступила. Гнев Уэса напугал ее.

— Уэс… — заговорила она.

— Берегитесь, прекрасная дама, вы можете упасть в огонь. Он схватил ее за талию и прижал к себе. — Меня зовут Уэсли Армстронг. А вас?

В его взгляде одновременно были и предостережение, и угроза.

За его спиной она увидела Ревиса; его смуглое лицо еще больше потемнело. Это была неожиданность. Если Ревис увидит, что она предпочитает Уэсли, не всадит ли он нож в спину ее мужа?

— Отпусти меня, грязный вор, — крикнула она и увидела смятение в глазах Уэсли. — Никто из подобных тебе никогда меня не коснется.

Пользуясь изумлением Уэса, она вырвалась из его рук.

— Ревис, думаю, я бы взял себе эту красотку, — надменно заявил он. — Может быть, мы сумеем договориться?

— Лия моя, — произнес Ревис сквозь зубы.

— Может быть, дама выберет сама. — Уэс улыбнулся и уверенно направился к ней. — Может, у тебя с женщинами затруднения, но у меня их нет. Иди ко мне, девчонка.

— Девчонка! — отозвалась Лиа с гневом. Даже если она и любит его, слово «девчонка» задело ее. Справа от нее стояла миска с тестом из кукурузной муки, которое она только что замесила. С хитрой улыбкой она неторопливо подняла миску и быстро выплеснула ее содержимое в улыбающееся лицо Уэсли. Пока он вытирал потеки с лица, Лиа повернулась к Баду и Кэлу.

— Этот расфуфыренный павлин такой же, как и его друг. Если он подойдет ко мне слишком близко, я подам вам на завтрак сырую грудинку.

Краем глаза она заметила, как Ревис удовлетворенно ухмыльнулся, повернулся и вышел из хижины. Теперь ей оставалось испытать на себе только гнев Уэсли.

— Вот такая «девчонка»! — бросила она и отступила подальше от Уэсли.

Выходя на улицу, чтобы умыться, он ничего ей не сказал, но, видя выражение его лица, Лиа с трудом глотнула воздух.

— Думаете, он вас побьет? — прошептал Бад.

— А вы ему позволите? — испуганно спросила она.

— Вы плохо с ним обошлись, — объяснил Кэл.

— Молчите и ешьте, — приказала Лиа, и только тут поняла, что они смеются над ней. — Надеюсь, вы поняли, что я выплеснула на него тесто, приготовленное для вас? Может быть, в следующий раз мне под руку попадется яблочный пирог, который я готовлю на ужин.

— Мы не позволим ему бить вас! — повторяли Бад и Кэл, широко раскрыв глаза, потом заулыбались. — Лиа, вы действительно необыкновенная женщина.

— Хорошо, если Уэсли согласиться с вами, — мрачно произнесла она и снова повернулась к очагу.

Когда солнце стало клониться к закату и Лиа опять принялась расставлять на столе обильный ужин, в дом вошел Уэсли. Лиа не знала, посмотрел ли он на нее, потому что боялась повернуться. Она понимала, что Уэс удивлен тем, что она его отвергла. Как видно, он считал, что смог бы лучше защитить ее, если бы она была его «девчонкой».

По-прежнему играя свою роль, она держалась подальше от него, подавая еду на стол. Она ощущала на себе взгляды Ревиса и Уэсли.

— Значит, тебе известно про фургон с богатым грузом? — спросил Ревис у Уэса. — Танцор послал тебя устроить это дельце?

Уэс посмотрел на Бада, Кэла, Эйба, Верити и Лию.

— Пожалуй, мы побеседуем позже.

— Бад и Кэл — мои братья. — Ревис лениво улыбнулся. — А Эйб болтать не будет, правда, Эйб?

— Нет, мистер Ревис, — отозвался Эйб, набив рот. — Я надежно храню тайны.

— А Вериги слишком напугана, чтобы вообще разговаривать, — продолжал Ревис.

— А красотка? — спросил Уэсли.

— Она моя, и уйти не может, — ответил Ревис жестко. — А теперь скажи, что тебе поручили передать мне.

Пока Лиа подавала на стол, Уэсли изложил план нападения на два фургона, которые будто бы принадлежали переселенцам, но на самом деле в них перевозили золото.

— Танцор всегда знает про такие штуки, — изрек Ревис, откинулся на спинку стула и закурил тонкую сигару. — А теперь скажи, как его дела? При последней встрече он хорошо выглядел.

— Ты знаешь Танцора, — ответил Уэс. — Он, как всегда, в добром здравии. Он рассказал мне о вашей последней встрече у него дома.

— Да, когда он принимал гостей.

— Кажется, он рассердился на тебя и какую-то молодую женщину.

— Кстати, она — его дочь. — Ревис улыбнулся. — Разве он не говорил, что юная дама, которая так увлеклась мной, — его красавица-дочь?

— Танцор не сказал мне про эту мелкую подробность. — Уэсли тоже улыбнулся. — А теперь, с вашего разрешения, пойду-ка я к пруду на вершине горы и искупаюсь. — Он остановился перед Лией и провел пальцем по ее щеке. — Может быть, вы, прекрасная леди, пойдете со мной?

Она улыбнулась ему как можно ласковее.

— Теперь мне действительно придется вымыться после того, как вы меня коснулись, но купаться с вами я не буду. В этом не будет смысла, правда?

Она испытала легкое чувство вины, увидев, как изменилось выражение лица Уэсли, как опустилась его рука, словно он больше не хотел касаться ее. После его ухода в хижине наступила тишина, и только Ревис тихо захихикал.

Когда в хижине остались только Бад и Кэл, продолжавшие ужинать, Лиа сняла фартук.

— Я пойду к Уэсли. Вы присмотрите за тем, чтобы Ревис не появился возле нас?

— Что у нас будет завтра на ужин? — Бад посмотрел на свою тарелку.

— Ты меня шантажируешь? — она улыбнулась. — Поработайте сегодня как следует, а я покажу вам, что смогу сделать из связки голубей, которую вы принесли.

Поколебавшись только самую малость, она поцеловала обоих в лоб.

— Спокойной ночи, мои дорогие принцы. — С этими словами она вышла на улицу и через темный лес побежала вверх по тропинке к хижине, в которой раньше скрывался Уэсли. Еще выше находился пруд. По пути она лихорадочно обдумывала, как смягчить гнев Уэсли. Чем больше Лиа думала об этом, тем больше убеждалась, что вместо слов должно будет действовать ее тело.

Секунду она постояла на уступе горы, глядя, как внизу долговязый Уэсли неторопливо плавал в пруду. Свет луны отсвечивал на его смуглой коже. Все получится проще, чем ей казалось.

Кашлянув несколько раз, чтобы привлечь его внимание, и убедившись в том, что он повернул к ней голову, Лиа стала медленно расстегивать платье. Запачканное грубое одеяние упало на землю, и на ней осталась только полупрозрачная нижняя сорочка.